В конце русско-турецкой войны 1828—1829 г.г. три
русских парусных корабля: 44-пушечный фрегат
"Штандарт", 20-пушечный бриг "Орфей", и 20-
пушечный бриг "Меркурий" получили приказ
крейсеровать у выхода из пролива Босфор. На
рассвете 14 мая появилась турецкая эскадра в числе 14 судов и устремилась в погоню за русскими
кораблями. Общий приказ им был расходиться по
наиболее удобным направлениям. Быстроходные
"Штандарт" и "Орфей" оторвались от
преследователей, а за кормой тихоходного
"Меркурия" неумолимо вырастал лес мачт турецких кораблей. Лучшие из них – 110-пушечный "Селимие"
и 74-пушечный "Реал-бей" – решили, что в состоянии
сами захватить или потопить "Меркурий", поэтому
остальная турецкая эскадра легла в дрейф.
Шансы на спасение у "Меркурия" были ничтожны (20
пушек против 184), вскоре турки открыли огонь из погонных пушек. После первых же турецких
выстрелов на бриге состоялся военный совет. По
давней воинской традиции первым высказал свое
мнение младший по чину, поручик Корпуса
флотских штурманов И.П. Прокофьев: «Нам не уйти
от неприятеля, будем драться. Но русский бриг не должен достаться врагу. Последний из оставшихся в
живых взорвет его». Командир брига "Меркурий"
28-летний капитан-лейтенант Александр Иванович
Казарский (за бои под Варной, в 1828 году,
награжденный золотой саблей и считавшийся одним
из храбрейших офицеров Черноморского флота) в своем донесении командованию флота писал: «Мы
единодушно решили драться до последней
крайности, и если будет сбит рангоут или в трюме
вода прибудет до невозможности откачиваться, то,
свалившись с каким-нибудь кораблем [чтобы
подорвать и его], тот, кто еще в живых из офицеров, выстрелом из пистолета должен зажечь крюйт-
камеру».
Закончив офицерский совет, командир брига
обратился к матросам и канонирам с призывом не
посрамить чести Андреевского флага. Все
единогласно объявили, что будут до конца верны своему долгу и присяге, предпочитая смерть
капитуляции и бой спуску флага.
Прекратив безнадежное бегство, русские моряки с
молитвою изготовились к бою. Висевшая за кормой
шлюпка (ял) была сброшена в море и из двух 3-
фунтовых пушек, перетащенных в ретирадные порты, открыт ответный огонь по неприятелю.
"Селимие" попытался обойти бриг справа и дал залп
своим левым бортом, от которого "Меркурию"
удалось уклониться. В течение получаса атакуемый
русский корабль, используя весла и ловко
маневрируя, заставлял противника действовать только погонными орудиями. Но потом все-таки
оказался в пространстве между обоими турецкими
кораблями, осыпавшими его тучей ядер.
На требования сдаваться Казарский отвечал огнем,
даже ружейным. Наконец, метко пущенные 24-
фунтовые ядра "Меркурия" перебили две мачты "Селимие", что лишило его маневренности и
заставило его лечь в дрейф. Но "Реалбей" неутомимо
наносил удары по русскому судну жестокими
продольными залпами. Воодушевленный первой
удачей, "Меркурий" упорно отбивался и смог
перебить левый нок фюр-марса-рея турецкого корабля, который, падая, увлек за собой лисели. Эти
повреждения лишили "Реал-бей" возможности
продолжать бой.
Израненный русский бриг достиг Сизополя (Болгария)
, где базировались основные силы Черноморского
флота. Контуженный, с перевязанной головой командир Казарский доложил о потерях: четверо
убитых, шесть раненых, 22 пробоины в корпусе, 133
в парусах, 16 повреждений в рангоуте, 148 в
такелаже, разбиты все гребные суда.
Экипаж "Меркурия" прославился на всю Россию этим
подвигом. А.И. Казарский и И.П. Прокофьев получили по Георгию IV степени, остальные офицеры
— ордена Владимiра IV степени с бантом, все
матросы — знаки отличия военного ордена.
Офицеров произвели в следующие чины, а Казарский
еще получил и звание флигель-адъютанта. Всем
офицерам и матросам была назначена пожизненная пенсия в размере двойного жалования. В
офицерские гербы Департамент Геральдии Сената
внес изображение тульского пистолета, того самого,
что лежал на шпиле брига перед люком крюйт-
камеры для ее подрыва, а матросские штрафы были
исключены из формулярских списков. Бриг получил вторым из русских судов памятный Георгиевский
флаг и вымпел.
Героизм русских моряков был высоко оценен даже
противником. Один из штурманов турецкого
корабля "Реал-бей" отметил: «Если в великих
деяниях древних и наших времен находятся подвиги храбрости, то сей поступок должен все прочие
затмить, и имя героя достойно быть начертано
золотыми буквами в храме славы: капитан был сей
Казарский, а имя брига "Меркурий"».